По странам и страницам: в мире говорящих книг. Обзор аудиокниг - Дмитрий Александрович Померанцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И лично у меня нет никаких гарантий, что малыш – особенно если он нервического, возбудимого склада – не воспримет эту книгу в качестве прямого руководства к действию и не начнет воспринимать смерть как возможность уйти от печалей этого мира (а в его возрасте любая мелочь кажется такой важной!) с гарантированным последующим вознаграждением в виде возможности все начать заново, с чистого листа.
И потом: не обесценится ли сама жизнь, когда впереди – бесконечное множество ее продолжений-повторений? Сможет ли душа радоваться каждому мгновению и принимать благодарно, пока они стучат, как пули у виска, если заранее известно, что им конца-краю не будет?
Конечно, последнее мое допущение совсем уж фантастическое и притянуто за уши, и все же очень неоднозначная книга. Не все йогурты одинаково полезны. И не всем. Яркая, талантливая сказка, однако читать или не читать ее вашему ребенку, пусть каждый решает для себя сам. Моей старшей подсунул ее уже во вполне сознательном возрасте, а вот младшему ежу пока погожу. Задачки из цикла: «Что будет, когда нас не будет?» до настоящего момента решали и решаем самостоятельно. Без посредников.
Две аудиоверсии повести-сказки Астрид Линдгрен «Братья Львиное Сердце» прочитаны диктором студии «Логос» Татьяной Телегиной и актрисой Аллой Човжик. Первый вариант звучит немного четче, зато второй – чуть артистичнее. Лично сам прочитал первую версию, но только потому, что на момент прочтения она была единственной. Имеется еще аудиокнига на белорусском языке, но это уже, как говорится, на любителя.
Есть такие отели, о которых говорят…
Ильдар Абузяров. ХУШ. Роман одной недели. – М.: Астрель, Олимп, 2010
Сегодня хочу поговорить о романе моего земляка-нижегородца Ильдара Абузярова «ХУШ». Книга увидела свет на заре уходящего десятилетия, вошла в лонг-листы двух самых престижных отечественных литературных премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга» и вызвала довольно широкий и весьма неоднозначный резонанс. Дело в том, что при всех своих явных художественных достоинствах текст оказался не лишен некоторой скандальности, поскольку затрагивал достаточно болезненную тему терроризма. О том, насколько успешно удалось автору вскрыть эту социальную язву и добавила ли сия операция нашему обществу здоровья, судить, наверное, рано. Большое видится на большем расстоянии. Но то, что книга заняла достойное место в ряду современной отечественной прозы, факт, на мой взгляд, несомненный.
Где тонко, там и рвется – это всякий знает. Про то, что Восток – дело тонкое, тоже многие слышали. А уж про то, как там, на Востоке, рвется, и говорить нечего – дня не проходит, чтоб очередной герой джихада не прогремел на весь мир. Есть такие отели, про которые говорят: сам бог велел взлететь на воздух. Написать роман о террористах – казалось бы – чего проще? Бери любую газету и переписывай. Они и выходят пачками, эти роман-газеты – на желтой газетной бумаге, в мягких обложках, карманным форматом. Однако данная книга в указанный ряд, на мой взгляд, совершенно не вписывается.
Помнится, был у Виктора Пелевина симпатичный такой ранний рассказ «Верволки средней полосы», герой которого совершенно внезапно обрел вторую жизнь в позднем и, на мой взгляд, лучшем романе ПВО «Священная книга оборотня». За прошедшие годы юный волчонок-оборотень Саша подрос и превратился в матерого волчару-оборотня в погонах – доблестного офицера ФСБ. Нечто подобное приключилось и с героем очаровательного раннего рассказа Ильдара Абузярова «Парусник Улисса». С тою разницей, что смуглый честный влюбленный мальчик Али к роману «ХУШ» нисколько не повзрослел (отстав в этом плане от своей возлюбленной Али) и офицером ФСБ не стал (видимо, там не очень нуждаются в инфантильных парнях, теряющих разум от несчастной любви). Стал же он… ну, правильно, террористом.
Итак, герои романа – террористы. Откуда в них эта тяга к насилию и одновременно – готовность к самопожертвованию? И что собой представляет терроризм как явление? Террористами называют Каракозова и Гаврило Принципа, но был ли террористом Николай Гастелло? И можно ли считать таковым библейского Самсона? Ответ вроде бы прост: Гастелло не был террористом, так как таранил танки, а не санитарные фургоны. И Самсон обрушил свод на головы врагов своего народа. Однако и наши цареубийцы, и сербский патриот метили тоже не в частное лицо, но в руководителя враждебного государства (в случае с народовольцами – государства, враждебного по отношению к собственному народу). Выходит, все зависит от точки зрения, и грань между подвигом и преступлением – не толще лезвия бритвы?
В романе неоднократно подчеркивается социальная природа протеста героев. Абсолютно верно подчеркивается, но, на мой взгляд, неоправданно часто. Автор как будто не уверен, что так оно и есть на самом деле, или же не доверяет читателю, спешит представить готовые выводы вместо того, чтобы дать возможность прийти к ним самостоятельно.
Кроме того, автор слишком мало внимания уделил другим аспектам и подоплекам терроризма – психологическим, идеологическим, религиозным. Зато исторический экскурс по местам и временам боевой славы русского террора ему удался просто на диво, и тут не соглашусь с автором другого критического отзыва, будто вставные главы о дворнике Юсуфе выпадают из общего контекста. Не выпадают, но, напротив, связывают, скрепляют повествование, придают ему новый вес и смысл, делают более живым и достоверным.
Роман «ХУШ» написан в яркой импрессионистской манере: от внешних эффектов и впечатлений читателю предстоит совершить непростое путешествие вглубь, к сути предметов и явлений. Язык книги поэтичен и щедр, порой он кажется чрезмерным, как будто автор увлекся, погнался за бархатным махаоном причудливого образа и позабыл про основную задачу. Но это – от переизбытка сил, от широты души. К счастью для нашего брата-читателя, автор явно не привык чахнуть над златом слов, припрятывая про запас метафоры и сравнения.
Книга прочитана диктором студии «Логос», артистом Вячеславом Герасимовым. Не знаю, как вам, а мне этот исполнитель очень даже симпатичен. Да и у автора, насколько знаю, претензий к прочтению нет.
«Сельва таких ошибок не прощала»
Луис Сепульведа. Старик, который читал любовные романы / Перев. с исп. Владимира Правосудова. – СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2014
Помнится, была такая реклама популярного газированного напитка: по пустыне едет группа велогонщиков, потом один из них бросается наперерез
